Отек шее после операции

После радикальных операций показано проведение комплекса мероприятий по профилактике шока, пневмонии, нагноения операционной раны, расстройств мозгового кровообращения. К другим важным вопросам послеоперационного ведения больных относятся: организация и осуществление рационального питания после операций на органах полости рта и глотки, производство шинирования, уход за верхними дыхательными путями, стомой трахеи и трахеотомической трубкой и др.

Работы сотрудника лаборатории анестезиологии нашего института А. В. Суджяна показали, что полноценное парентеральное питание можно осуществить с помощью жировых эмульсий и аминокислот.

Противошоковая терапия, начатая еще в операционной, должна проводиться и в палате под наблюдением хирурга и анестезиолога. Для этого больных помещают в согретую постель и в течение нескольких часов после операции прикладывают к конечностям грелки. В палате продолжается внутривенное капельное введение 5% раствора глюкозы. Через носовые ходы или трахеотомическую трубку налаживается подача увлажненного кислорода. После расширенных операций нужно стремиться восполнить потерянную кровь; если тенденции к нормализации артериального давления не имеется, то переливание крови продолжается и в послеоперационной палате. Введение сердечных средств и анальгетиков производится в течение 2 суток через 6-8 часов.

Инъекции антибиотиков, проводившиеся до операции, следует продолжить и в послеоперационном периоде, однако после определения бактериальной чувствительности к ним.

В целях улучшения вентиляции легких и мозгового кровообращения вскоре после операции больные должны переводиться в полусидящее положение. Дыхательные упражнения проводятся несколько раз в день по 3-5 минут. Однако радикальные операции, особенно расширенные, по поводу злокачественных опухолей челюстно-лицевой области, щитовидной железы и гортани вызывают выраженное угнетение вентиляции и легочного газообмена в раннем послеоперационном периоде. Это показано исследованиями, проведенными в нашей клинике С. П. Свиридовой. Наиболее глубокое угнетение вентиляции и легочного газообмена установлено после оперативных вмешательств, приводящих к выключению верхних дыхательных путей из акта дыхания. В этих случаях в раннем послеоперационном периоде установлены наибольшие нарушения функционального состояния системы кровообращения, характеризующиеся снижением сократительной способности миокарда в результате кислородного голодания.

Исследования С. П. Свиридовой в клинике продолжил М. И. Попков. Занимаясь изучением мер профилактики изменений внешнего дыхания у онкологических стоматологических больных, он показал, что в раннем послеоперационном периоде в комплексе профилактических и лечебных мероприятий основная роль принадлежит борьбе с дыхательной недостаточностью. После операций по поводу злокачественных опухолей головы и шеи весьма важным в профилактике дыхательной недостаточности оказался лечебный наркоз. Его проведение должно входить в комплекс мероприятий вместе с дегидратационной терапией, тщательным туалетом верхних дыхательных путей. Повязки не должны вызывать повышения внутричерепного давления и нарушения регуляции дыхания.

Правильный уход за послеоперационной раной в значительной мере обеспечивает ее заживление. Однако хорошее заживление ран в основном обусловлено точным соблюдением анатомических структур и бережным отношением к тканям во время операции. Нередко отрицательно влияют на заживление раны предоперационное облучение и химиотерапия (особенно регионарная). Повязки мы сменяем на следующий день после операции. Узкие марлевые тампоны удаляем через 48 часов. Через оставленные резиновые дренажные трубки (сразу же после удаления тампонов) вводят по 200 000 ЕД пенициллина в 4-5 мл физиологического раствора. Резиновые трубки удаляют на 4-5-е сутки после операции.

Вопрос о вставании больного с постели после радикальной операции лучше решать индивидуально. Сроки эти очень часто удлиняются в связи с возрастом больного, сопутствующими заболеваниями, особенностями операции и послеоперационного периода. Необходимо учитывать также явления отека мозга и нарушения мозгового кровообращения (головные боли, тошнота и др.) и интенсивность, длительность цианоза и отека лица.

Среди наиболее тяжелых и грозных осложнений в послеоперационном периоде мы наблюдали следующие.

Затрудненное дыхание, асфиксия. Развиваются обычно после расширенных и комбинированных операций на органах полости рта и иссечений шейной клетчатки, удаления распространенных опухолей щитовидной железы и т. д. После таких операций мы стремимся в конце вмешательства произвести трахеотомию и поставить на несколько дней трубку. Нередко мы ставим ее перед началом основной операции и используем для проведения наркоза. Такая тактика резко уменьшила количество срочных трахеотомий. В тех случаях, когда в ближайшем послеоперационном периоде развивается затрудненное дыхание (вызванное разными причинами) и при проведении консервативной терапии оно прогрессирует, мы также производим трахеотомию. Благодаря этой тактике мы не наблюдали ни одного случая смерти от асфиксии. Мы полностью разделяем точку зрения Д. А. Арапова и Ю. В. Исакова, что трахеотомию следует рассматривать как весьма эффективный лечебный метод при неотложных состояниях.

Следует отметить, что мы неоднократно наблюдали затрудненное дыхание и асфиксию после перевязки наружной сонной артерии, выполнявшейся под местной новокаиновой анестезией. Асфиксия в таких случаях развивалась медленно на фоне общего беспокойства. Состояние больных становилось настолько угрожающим, что мы вынуждены были прибегнуть к трахеотомии. Только после этого производилась радикальная операция, которая не отличалась ни в клиническом, ни в топографо-анатомическом отношении от подобных вмешательств у других больных. Видимо, рефлекторная асфиксия явилась результатом недостаточного обезболивания области бифуркации общей сонной артерии, когда больные жаловались на боли при выделении наружной сонной артерии и вели себя беспокойно. Через 2-4 суток трахеостомическую трубку удаляли и заживление наступало без осложнений. Кстати, затрудненное дыхание наблюдается также после перевязки и резекции наружной сонной артерии (операция Н. Н. Петрова) при опухолях гайморовой полости, языка и др. Поэтому местную новокаиновую анестезию нужно проводить более тщательно, послойно, с учетом фасциально-футлярного строения шеи.

Ранение грудного протока. С такими осложнениями мы встретились около 10 раз. Нужно сказать, что тактика при ранении шейного отдела грудного протока до сих пор окончательно не решена.

Имеется мнение, что при ранении нужно прошить и завязать проток. Другие считают, что достаточно наложить пристеночную лигатуру. М. Н. Фивейская, А. С. Лурье, Н. И. Махов экспериментально и в клинике показали, что поврежденный грудной проток можно пересадить в рядом лежащую вену (например, позвоночную). Многие являются сторонниками тугой тампонады марлей. А. П. Кияшов на основании экспериментов утверждает, что лучшим способом остановки истечения лимфы является тампонада раны мышечным лоскутом на ножке. Возможность использования мышечного лоскута в клинике подтвердили Slaughter и Southwick. Имеются и другие способы остановки истечения хилезной жидкости: тампонада фибринной пленкой, применение рентгенотерапии.

Мы считаем, что при повреждении грудного протока во время операции нужно его немедленно перевязать во избежание попадания в рану лимфы и инфицирования ее. К месту лигатуры грудного протока и на время операции следует подвести большой марлевый тампон и продолжить операцию. Перед наложением швов на кожу марлевый тампон из надключичной области следует удалить и место расположения грудного протока затампонировать мышечным лоскутом на питающей ножке.

Нарушение мозгового кровообращения. После резекции внутренней яремной вены, а иногда и после иссечения клетчатки вокруг нее развивается застойный цианоз лица и отек. Эти осложнения наблюдаются у многих больных, однако степень их развития различна. Обычно вскоре после операции определяется цианоз лица, который у разных больных держится от 10-12 часов до 3 суток. Одновременно с цианозом развивается отек той половины лица, на стороне которой производилась операция. Обычно с увеличением отека постепенно исчезает цианоз лица. Иногда к вечеру после операции определяется умеренный отек, который в последующие дни не увеличивается. В других случаях отек начинает развиваться лишь на 2-3-й сутки и достигает максимальных размеров только к 15-18-му дню. Отек лица, как правило, бывает умеренный, а порой и незначительный и не зависит от возраста и общего состояния больных. Мы наблюдали больных, у которых после операции Крайля и других расширенных оперативных вмешательствах отек лица стал развиваться на 6-е сутки. Отек был небольшим, не изменялся в течение примерно 20 дней, и пациенты были выписаны домой. Затем отек лица стал увеличиваться и достиг значительной степени, в связи с чем встал вопрос о повторной госпитализации. Постепенно отек уменьшился, но полностью не исчез даже спустя 6 месяцев. У других оперированных отек постепенно исчезает, однако легкая пастозность тканей сохраняется долго.

Интенсивность отека лица безусловно зависит от индивидуальных особенностей венозной и лимфатической систем головы и шеи. У наших больных, видимо, компенсация оттока венозной крови и лимфы из черепа была удовлетворительной, так как серьезные расстройства мозгового кровообращения наблюдались редко. Лишь у некоторых больных спустя 8-15 дней после операции наблюдалась кратковременная потеря сознания, которая обычно наступала во время дефекации. Поэтому в комплексе послеоперационного ухода важное место отводится нормализации функции желудочно-кишечного тракта.

В целях улучшения мозгового кровообращения, особенно если к концу операции появляются такие признаки нарушения оттока венозной крови, как инъекция склер и сильный цианоз лица, производят небольшое поднятие головы. По мере того как больной выходит из состояния наркоза, мы переводим его, как указывалось выше, в полусидящее положение. Одновременно приступаем к выполнению комплекса лечебных мероприятий, описанных в разделе послеоперационного ухода.

Нагноение послеоперационных ран. Оно наблюдается чаще у ослабленных больных, которым ранее проводилась неоднократная лучевая терапия большими дозами. Такие осложнения, особенно на шее, весьма опасны. Поэтому чем раньше будет широко открыта и дренирована рана при одновременной энергичной местной и общей терапии (антибиотики, сердечные и т. д.), тем реже будут развиваться другие осложнения (глоточные свищи, кровотечения, пневмония и т. д.).

Кровотечения при аррозии общей сонной артерии. Это осложнение обычно смертельно. По нашим данным, они развиваются чаще в период стихания воспаления и вялого гранулирования ран шеи. В этих случаях в одной из стенок раны расположена сонная артерия и четко определяется ее пульсация. При наступившем аррозивном кровотечении из общей сонной артерии мы успели у 6 больных перевязать артерию и у 3 наложить сосудистый шов (у одного из них через день пришлось также перевязать общую сонную артерию). В остальных случаях, а их большинство, кровотечения заканчивались гибелью больных. Следует отметить, что все больные, которым удалось остановить кровотечение, остались живы. Благополучно завершились также операции у 2 больных, описанных В. В. Лазо и А. А. Емельяновым, которым при аррозии общей сонной артерии были наложены сосудистые швы. Возможно, в тех случаях, когда стенка сосуда на каком-то протяжении находится в длительно заживающей ране шеи и может развиться аррозивное кровотечение, следует заранее активно вмешаться: мобилизовать этот участок артерии, наложить сосудистые швы и прикрыть их мышечным лоскутом, выкроенным из рядом расположенных мышц шеи.

Пневмоторакс и эмфизема средостения. Это осложнение редко встречается при операциях на шее.

При раке щитовидной железы и операции Крайля часто удаляются паратрахеальные узлы, спускающиеся в средостение, метастазы в надключичной области. При этом иногда ранится плевра. Однако пневмоторакс бывает и без механического повреждения купола плевры и вскрытия средостения, как это имело место у нашего больного А., 42 лет. Под интубационным наркозом произведены тиреоидэктомия по поводу рака и операция Крайля справа с удалением загрудинного узла; последний удален довольно легко. Через два часа диагностирован двусторонний пневмоторакс и пневмомедиастинум. Наложенная постоянная активная аспирация воздуха из плевральной полости привела к выздоровлению. Полностью исключить механическое повреждение плевры нельзя, так как вмешательство в средостении было. Несмотря на то что во время операции не обнаружено изменения дыхания и самостоятельное дыхание восстановилось за полчаса до окончания операции, а симптомы пневмоторакса и эмфиземы средостения развились через 2 часа после операции, можно предположить, что у больного наступил отек гортани, ларингоспазм, повысилось внутригрудинное отрицательное давление и произошел разрыв имевшихся у него старых сращений (в анамнезе туберкулез легких).

По данным Мемориального госпиталя США, из 18 больных с пневмотораксом и эмфиземой средостения двое умерли в первый день после операции на щитовидной железе и шейной эксцизии. Из упомянутых 18 больных лишь у одного осложнение возникло в результате вскрытия верхушки плевры. По поводу этих осложнений в литературе доминируют две точки зрения: разрыв медиастинальной плевры происходит вследствие высокого внутримедиастинального давления или является следствием легочной интерстициальной эмфиземы. Эти осложнения даже при своевременной диагностике — тяжелые и опасные. Лучшим методом лечения является постоянный дренаж плевральной полости.

Нужно иметь в виду, что после радикальных операций по поводу злокачественных опухолей области головы и шеи иногда развиваются и многие другие осложнения (воздушная эмболия, медиастинит, остеомиелит и т. д.).