Кто выжил после отека мозга

Если заключение врачей перевести на обыденный язык, то это означало: постоянные головные боли днем и ночью, от которых я «лез на стену», 4 часовой сон, позднее засыпание и раннее пробуждение, пошатывание при ходьбе, головокружение, слабость в правой руке и ноге, особенно при нагрузке и перемене погоды, постоянный тремор (дрожание) головы и мучительные судороги в икроножных мышцах, снижение памяти и концентрации внимания, эмоциональный дисбаланс в виде своей незащищенности, уныния, подавленности и т.п.

Я повторно медленно вступал в жизнь, поскольку мое сознание приспосабливалось к новым условиям существования. Потребовалось приблизительно 3 месяца, чтобы полнее понять то, насколько распространенной и коварной была не степень мозгового повреждения, а нарушение познавательных и эмоциональных функций. Имея возможность размышлять над своей ситуацией, я изо всех сил пытался найти себя. Ряд вещей были отличны во мне, когда невольно сравнил свои способности до и после перенесенного отека мозга. Казалось весь мир потускнел и утратилось ощущение жизни. Несмотря на это, даже в мыслях, я не испытывал желания сдаться и подчинится неотвратимым превратностям судьбы.

Я не имел трудностей в понимании речи: общался с людьми, смотрел телевизионные передачи, мог читать, но значение слов иногда отсутствовало. Приходилось по нескольку раз перечитывать предложение, чтобы понять смысл написанного текста. Во время письма буквы ложились на бумагу кривыми строчками и в некоторых словах терялись, так что надо было проверять и исправлять эти механические ошибки. Строчки прыгали перед глазами, я быстро уставал, по крупицам собирая информацию о лекарствах, назначаемых при органическом поражении головного мозга. Зрение и слух не пострадали, но уши закладывало, особенно при перемене погоды и иногда трудно было понять смысл звуков. Писать ручкой мне составляло проблему, так как кисть плохо слушалась. Обычная ручка напоминала бревно, которое трудно было удерживать в руке, и иногда сразу не удавалось быстро написать предложение. Перед дождем правая кисть слабела, а правая нога немного спотыкалась. Первое время я ходил по улице пошатываясь, что вызывало недоумение у соседских пенсионерок. Не хотелось смотреть передачи по телевизору, так как головные боли «сводили с ума» и я не знал, как от них найти облегчение. В голове творилось что-то невообразимое. Я брал книгу и старался все отгонять прочь, хотя это мало помогало. Не было покоя ни днем, ни ночью.… Снотворные и обезболивающие средства не облегчали состояние, усиливая общую слабость. Казалось, что жизнь для меня потеряла всякий смысл. Это было очень тяжелым испытанием и сильно расстраивало душу, вызывая страх и безысходность, жалость к себе. «Почему это произошло и буду ли я когда-либо снова «нормален»?», часто задавал сам себе вопрос и не мог найти на него ответа. Но какой-то огонек надежды продолжал тлеть внутри, заставляя цепляться за эту жизнь, среди апатии и бессилия изменить ситуацию, не давая впасть в полное отчаяние. Болела душа и эту боль нельзя сравнить с физической болью! Чтобы понять, в чем состоит различие, просто надо её пережить, прочувствовать, перенести…

Профессиональная память не пострадала, но фамилии многих актеров я не мог сразу вспомнить. Бывали мгновения, когда я отключался на несколько секунд, не понимая, что я должен сделать. Позднее, когда я уже вышел на работу, меня заставляли проводить политинформацию в отделении, и во время рассказа я не мог вспомнить нужное слово и останавливался, чтобы найти ему замену. Пробовал бегать в парке, но сильно кружилась голова, тошнило, кидало в стороны, усиливались судороги в ногах и невыносимая боль разрывала череп. Приходилось останавливаться и присаживаться, а дома ложится на диван, где продолжалось подергание мышц и усиливалась дрожь в теле с сильной потливостью. Поэтому я прекратил дальнейшие попытки научится бегать. (До болезни мне не составляло труда бегать по 5-6 км по парку, который был рядом с домом.) Одним, словом я потерял самого себя и очень переживал, глубоко осознавая своё безрадостное будущее. Врачи по человечески жалели меня, но ничем не могли помочь, так как в учебниках по неврологии указано, что надо проводить восстановление лекарствами и не более того.

После четырех месячного хождения в районную поликлинику на уколы, пропустив через свою печень горы лекарств, я пошел на ВТЭК (врачебно-трудовая экспертная комиссия), где мне предложили 3 группу инвалидности, но я отказался. «А Вы не обманете нас и вылечитесь?», спросили меня, и я пообещал вылечиться. Ни один врач-невролог из полдюжины, осматривавших меня, ничего не мог мне сказать определенного о дальнейшем прогнозе и смогу ли я вообще работать. Все советовали не перенапрягаться, в будущем запрещалась работа в ночную смену, волнения, словом жизнь под колпаком. Врач по функциональной диагностике из областной больницы, расшифровывая запись биотоков моего мозга (энцефалограмма) порекомендовал мне найти спокойную работу, так как в левом полушарии оказалась повышенная судорожная активность.

Лечащий врач-невролог, была хорошим и добрым человеком, каждые 10 дней продлевала мой больничный лист. Поэтому я приходил к ней на прием со своими назначениями, которые вычитывал из книг и иногда сам себе выписывал лекарства по рецептам. Кроме того, слепая вера в лекарственное лечение и поиски очередного модного препарата напрочь отдаляли меня от других методов лечения. Меня всё больше и больше угнетало бессилие нашей медицины, в которую я так фанатично верил и отсутствие выхода из сложившейся тупиковой ситуации. Шли месяцы, приближалась очередная комиссия, а я всё ещё топтался на месте, не чувствуя существенного улучшения. Главная проблема на пути восстановления моего здоровья состояла в отсутствии необходимых знаний по комплексной реабилитации, конкретных практических рекомендаций и постоянного копания в себе, как врача, а также душевные переживания, что удлиняло время выздоровления. Я нуждался в психологической поддержке, чтобы избавиться от своих комплексов неуверенности и, наконец, поверить, что я поправлюсь, так как сами врачи, глядя на меня, до конца не верили в это. Мама уходила на работу, и я целый день оставался один на один со своими мыслями и проблемами. Одиночество и бездеятельность тяготили меня всё больше и больше.

Мудрое и, наверное, в тот период правильное решение пришло ко мне после того, когда знакомая врач-окулист из поликлиники, где я лечился, подарила мне первое издание книги «Голодание ради здоровья». Терять мне было уже нечего, и я решил попробовать этот метод. Меня не пугала перспектива умереть от голода, так как в книге подробно рассказывалось о нюансах и успехах лечения при многих «неизлечимых» для официальной медицины заболеваниях. Никакой информации о моей болезни и тем более о восстановительной диете там не было, и только в научных трудах областной библиотеки я нашел описание этой диеты и пару примеров излечения после отека мозга.

Когда я начал голодать, то моя мама врач-терапевт с 40-летним стажем, участник войны, не стала меня отговаривать, хотя очень боялась, что я могу умереть. Но когда она увидела первые положительные результаты моего лечения через 2 недели, то успокоилась. В то жаркое лето 1980 года за своё 24 дневное голодание на воде я похудел на 16 кг, но восстановилась координация движений, очистилась печень и соответственно цвет лица, и самое главное — появилась большая вера в полное выздоровление! Естественно я не стал рассказывать своему лечащему невропатологу, почему я так резко похудел, объяснив, что я на диете и у меня плохой аппетит. (В то время альтернативные методы лечения, а тем более голодание казались многим врачам дикими, а кто их применял на себе, считались не от мира сего).

По результатам применения диеты могу сказать, что явного ацидотического криза я не почувствовал и голод, жажда или головокружение меня не беспокоили. Много времени я проводил на воздухе, гулял в парке, ходил много пешком, пил кипяченую воду и отвар шиповника, регулярно очищал кишечник и принимал ванну. На 16 день своего лечебного голодания я случайно попал в компанию, где отмечали свадьбу. Мне пришлось, не выдавая себя, незаметно заменить стакан с водкой стаканом воды и умело разыгрывать из себя выпивающего гостя. Я положил на свою тарелку большой кусок курицы, так и не притронувшись к ней. Хочу заметить, что аромат еды в тот момент меня не раздражал. Искушения поесть не возникло, так как я твердо знал, что после такой пищи можно просто умереть или в лучшем случае получить сильное отравление.

Голод завершил через 24 дня, хотя планировал 25 дней. Прекратил его раньше, потому что беспокоили судороги в ногах в ночное время (результат не столько голодания, сколько поражения мозговой ткани во время менингита и отека мозга). Тогда я не знал, как предотвратить их, да и перед голоданием я не проводил очищение органов сыроядением. Считаю, что мне повезло, так как печень была «зашлакована» лекарствами, поэтому не повторите тех же ошибок. Восстановительный период прошел гладко на соках (морковный, яблочный), овощах, фруктах, кашах, без соли, сахара и животного белка.

Продолжая сражаться за своё здоровье, особенно когда у меня было тяжело на душе, я старался отвлечься чтением книг. Многие примеры о сильных духом людях, исцелившихся естественным путем от подобных болезней, подпитывали мою веру и волю к жизни, вдохновляя искать способы восстановления. В книгах я прочитал про горячие ванны, про физкультуру, как перестать употреблять лекарства, наладить сон, и, наверное, самое главное для меня в то время — как укрепить волю и преодолеть себя! «Назло судьбе я обязательно вылечусь, и буду работать только врачом, хорошим врачом, чего мне бы это не стоило!», искренне верил и много раз мысленно повторял себе эту фразу.

Я был сломлен физически, но не морально. Книг по естественным методам оздоровления в то время практически не было, но интуиция подсказывала, что мои усилия должны увенчаться успехом. За одиннадцать месяцев пребывания на больничном листе у меня было достаточно времени переосмыслить своё прошлое и искать пути исцеления. Чтобы быстрее выйти на работу и ликвидировать свой комплекс неуверенности я пошёл на платные курсы по аутотренингу. Эти занятия улучшили не столь моё общее состояние, сколько способствовали моему выходу на работу и преодолению комплекса неполноценности, который развился у меня после пессимистического прогноза врачей и наличия самого факта болезни — последствий перенесенного отека мозга.

Я любил свое дело и в январе 1981 г. приступил к работе в больнице. После работы я приходил домой и уставал настолько, что уже не было ни физических, ни моральных сил делать что-то по дому. Вегетативные бури в организме изматывали, но надо было жить и работать дальше. Проходили месяцы, но самочувствие улучшалось очень медленно. По врачам я не ходил, прекрасно понимая, что чем меньше я буду анализировать своё самочувствие, тем быстрее вернется здоровье. Моя проблема заключалась в том, что я прекрасно знал о многих последствиях перенесенного отека мозга и естественно это меня сильно угнетало.

В октябре 1984 г. меня утвердили в должности зав. терапевтическим отделением, после чего моё здоровье улучшилось сразу на 50%, хотя не все верили, что я справлюсь (мне было 32 года). Но я не сдавался и продолжал своё восхождение по жизни, иногда на пределе всех своих сил. У меня не было времени болеть, вернее, права болеть, надо было ещё воспитывать своих детей-двойняшек. (Мой бывший лечащий врач и другие медики из поликлиники ещё лет пять удивлялись, что я вылечился, работаю заведующим отделением больницы, имею первую категорию по терапии и здоровых детей. Иногда, при случайной встрече на улице, спрашивали о моем здоровье и успехах на работе.) Ночные дежурства, работа на износ, постоянные стрессы и заботы постепенно вытеснили физическую и душевную боль.

Предыдущие советы моих лечащих неврологов беречь себя заменялись постоянными стрессами и перенапряжением. Мне удалось осуществить свою студенческую мечту — стать заведующим отделением и квалифицированным врачом, несмотря на все препятствия! Я навсегда запомнил фразу, что между уверенностью и самоуверенностью при лечении тяжелого больного всего полшага. После такой жизненной школы любой врач может и должен преодолеть свой недуг!

За время болезни я переглотал массу лекарств, и цвет моего лица сам говорил всем об этом. В один прекрасный день я твердо решил, что больше не буду пить ни одной таблетки, иначе заработаю цирроз печени. Чтобы бросить употреблять лекарства я провел курс из 10 горячих ванн, сидя по грудь в воде по 20 минут ежедневно и обильно потея, потом надевал спортивный костюм и ложился в постель на 40 минут. Беспокоили судороги в ногах, дрожь в теле, я терпел и ходил на работу. Таким образом, я детоксицировал свою печень и навсегда отказался от приема любых лекарств, полностью восстановив сон, с каждым днем улучшая здоровье и радуясь новой жизни.

В 1986 г. я научился снова бегать, начав с 15 минутного бега, и довел его с небольшими перерывами почти до 1 часа. Это было не легко. Пот лился с меня ручьем, но я упорно день ото дня удлинял и удлинял свою дистанцию, которую бегал для себя до своей болезни. Останавливался я только, когда сильно колотилось сердце и пульс был 120-140 в минуту, несколько минут шел шагом и опять продолжал бежать. Так это продолжалось несколько месяцев, беспокоили подергивания и стягивание мышц в икрах, но я с фанатическим упорством продолжал свои тренировки. Много занимался на перекладине, брусьях, прыгал, тренировал равновесие на бревне на спортивной площадке около школы. Восстановились мышечная сила в руке и память, постепенно ушли головные боли.

Изучая естественные методы лечения, я понял, что воздействия на духовный уровень, сознание человека нередко играет решающую роль в выздоровлении. Главное поверить в себя и точно идти по намеченному пути восстановления здоровья, даже если авторитеты высказывают сомнение в прогнозе болезни и Вы обязательно победите болезнь. Создавайте себе трудности и, главное, преодолевайте их, рассчитывая только на свои силы.

В данном случае осознание своей беспомощности и убогости позволило мне мобилизовать все свои внутренние ресурсы согласно основным законам естественных методов терапии, а воздействие на физический уровень играло уже вторичную роль в процессе лечения. Моя «молитва выживания» была терпением и благодарностью, надеждой и волей к жизни.

Диагноз — не приговор, управляйте своей судьбой и здоровьем. Прежде всего, надо знать, что любой диагноз — это лишь субъективное мнение врача. Моя личная история является конкретным ответом на сомнительный прогноз лечащих врачей, которые спасли меня от смерти, но практически ничем не смогли помочь мне для быстрейшего восстановления. Мне удалось огромной ценой победить эту до конца неизлечимую болезнь. И Вы не отчаивайтесь в вашей не простой ситуации. Выйдя из больницы, после отека мозга, у многих больных опускаются руки, так как они боятся самого диагноза болезни (перенес отек мозга, значит уже неполноценный и нельзя жить полной жизнью). Между тем есть, как минимум, два выхода: легкий — махнуть на все рукой и более сложный — использовать свой шанс, научиться с этим жить дальше, несмотря ни на что, быть счастливым и улучшить качество своей жизни.

По материалам статьи Владимира Эткина «Развитие тела и духа — мой путь самоисцеления».